Прокуратура Швеции, которая расследует взрыв „Северных потоков“, обнаружила на месте диверсии остатки взрывчатого вещества. Как сообщается, „на посторонних предметах“. Каким образом они могли сохраниться на дне моря, и возможно ли по компонентам взрывчатки определить: где, когда и кем это взрывчатое вещество было изготовлено?
Об этом „МК“ рассказал военный эксперт капитан 1-го ранга в запасе Владимир Гундаров.
Фото; Global Look Press
На месте взрыва, поясняет эксперт, всегда, даже под водой, остаются следы горения. С помощью спектрального анализа этих следов можно определить, какие взрывчатые вещества в данном случае применялись. По его микрочастицам можно определить, что это за вещество. А после уже попытаться понять, где оно могло быть изготовлено. Но именно - попытаться. Точно выяснить сложно. Но, по крайней мере, приблизительно можно. Так как у каждого порохового завода или завода взрывчатых веществ существует своя технология.
Здесь надо ещё иметь в виду, что для каждого взрывного устройства предназначена своя взрывчатка. Для торпед - одна, для бомб - другая и так далее. Во всяком случае, зная это, сейчас появляется возможность определить, что это было за устройство - то ли глубинные бомбы, сброшенные, допустим с вертолёта, или была применена торпеда, или всё-таки какой-то подводный беспилотный управляемый аппарат, который доставил взрывчатку к трубе.
Сообщается, что следы взрывчатки на месте происшествия обнаружены на посторонних предметах. Что это может означать?
Судя по всему, посторонние предметы - это как раз части того средства доставки, которое применялась для организации взрыва. Ведь боевой блок входит в состав какого-либо устройства. А оно имеет свой двигатель, рули, систему наведения; Всё вместе это взрывается, образуя как раз те самые „посторонние предметы“, которых теоретически не должно там находиться, и на которых найдены следы взрывчатки. По химическому составу этого взрывчатого вещества можно теперь предположить, что оно применяется, допустим, в Англии, или на Украине.
А если в России? Вдруг кто-либо сознательно, в провокационных целях использовал для этого теракта российскую взрывчатку?
Вполне возможно. Мы, кстати, продаём взрывчатку и сами покупаем ее на различных предприятиях, в том числе за рубежом. Это практикуется во всём мире. Но тут есть один нюанс. Он связан с тем, какую именно взрывчатку мы продаём.
К примеру, мы сами покупаем американские пороха для охотничьих ружей. Но мы же не покупаем в Штатах топливо, которое американцы используют для собственных торпед или ракет. Нам его просто не продадут. То же самое и у нас. Со своих химических предприятий или пороховых заводов мы продаем только то, что разрешено распространять, что не является секретом. И не продаём того, что попадает под экспортный контроль.
Но согласитесь: чтобы устроить международный скандал и в очередной раз обвинить Россию, не сложно провезти нужную взрывчатку откуда угодно.
Потому я и говорю, что в данном случае вряд ли будет возможно определить точно, где эта взрывчатка производилась. Но даже определив это, трудно однозначно что-то доказать. Хотя, предполагать, конечно, можно. И предположений, наверняка, будет масса. При этом вам любой следователь скажет; ища преступника, в первую очередь всегда ставьте вопрос - кому все это было выгодно? России в числе выгодоприобретателей от этого теракта точно нет.
