Специальная военная операция показала важность высокоточного оружия. Что касается наших высокоточных крылатых ракет „Калибр“ и гиперзвуковых „Кинжалов“, то здесь Россия в числе мировых лидеров. Но в отношении других видов вооружения, используемых непосредственно на поле боя, такого сказать нельзя. Тут, например, точности американских реактивных систем HIMARS, используемых ВСУ, остается только позавидовать.
Фото; Пресс-служба Минобороны
О том, как непосредственно в период СВО российская „оборонка“ ведет модернизацию своих вооружений, „МК“ рассказал военный эксперт, редактор журнала „Арсенал Отечества“ Алексей Леонков.
Существует несколько направлений модернизации, которые позволяют обычные боеприпасы превращать в высокоточные, говорит эксперт. Взять, например, обычные авиационные бомбы. Мы в Сирии применяли прицельно-навигационный комплекс СВП-24 „Гефест“. И эта работа была высоко оценена.
Оценена в том числе американцами. Западные СМИ писали, что результативность бомбардировок наших ВКС втрое превысили возможности авиации США. Пентагон вложил огромные средства в высокоточное оружие, но таких результатов не добился. А русские с помощью установки на свои самолеты „умного прицела“ СВП-24, превратили в высокоточное оружие старые фугасные бомбы, которыми были забиты все склады.
Да, но после Сирии у нас в этом вопросе произошёл очередной застой, и более совершенные системы СВП-24 „Гефест“ пока находятся у разработчиков, хотя они уже готовы к применению. Авианаводчик находится непосредственно в наземном подразделении. У него имеется боевой электронный планшет, позволяющий определять типы целей, чтобы раздать их для уничтожения всем ближайшим огневым средствам будь то авиация или артиллерия. Все это, конечно, должно было быть в войсках давно.
Кстати, об артиллерии. Здесь у нас может быть что-либо подобное американским реактивным системам HIMARS?
В этом сегменте вооружений у нас как раз происходят сдвиги к лучшему. К примеру, перед началом СВО у нас в войсках было всего порядка 20 пусковых установок системы залпового огня „Торнадо-С“. То есть просто закупили пробную партию, ну, а дальше дело уже не двигалось. Но сейчас начались активные поставки этой системы.
Что она из себя представляет? По точностным характеристикам лучше или хуже американских HIMARS?
Берем обычный „Смерч“, пригоняем его на завод и там доделываем. Добавляем высокоточные блоки наведения и комплекты высокоточных ракет. Получаем своеобразный аналог HIMARS, только наш бьет гораздо дальше - на 120 км. При этом его еще „завязывают“ на беспилотную систему разведки „Орлан-30“. И такая вот система становится очень эффективной боевой единицей. Сейчас они стали поступать в войска в зону проведения специальной военной операции, что является очень положительным моментом.
Вскоре „Торнадо-С“ станет у там у нас основным видом вооружения. Его модернизация в процессе СВО продолжится. Я думаю, что все системы „Смерч“ будут таким образом модифицированы.
Какие-то еще системы вооружения сейчас также усовершенствуются?
Работы идут по высокоточным снарядам для нашей ствольной артиллерии. Это и „Краснополь“, и „Краснополь-2“. Эти боеприпасы тоже активно дорабатываются. Причем буквально меняются характеристики в ходе боевого применения: применили, посмотрели результат, что-то доработали, снова применили и так далее.
С целью доработки точности?
Конечно. Когда эти системы доведут до совершенства по принципу один выстрел - один танк, я думаю, будет окончательно налажено их массовое производство.
Это можно будет сделать быстро?
Насколько я знаю, боеприпасная отрасль сейчас работает в три смены, точнее, даже в четыре. Снарядов, понятное дело, расходуется много. Но если все они станут высокоточными, то огромного их количества не понадобится. Так что развитие активно движется именно в сторону высокоточных снарядов для того, чтобы уменьшить расход боекомплекта, артиллерийских систем. Эта тенденция сейчас есть и будет продолжена.
Ну ещё важное направление - это повышение „живучести“ стволов.
Но мы и так по этому показателю опережаем аналоги артиллерийских систем стран NATO.
Верно. Там у них усталость металла наступает быстро. У нас сейчас „живучесть“ артиллерийских стволов составляет примерно порядка 5-6 тысяч выстрелов. Но эти характеристики тоже ведь можно довести до еще более внушительных величин. И это - важно.
Есть такая тактика, которая называется „огневой вал“. При ее применении привлекается большое количество огневых средств. На участок в десять километров нужно примерно 200 стволов. С помощью такого „огневого вала“ можно взламывать те укрепрайоны, которые мы пытаемся штурмовать гораздо меньшим количеством огневых средств. И тут вопрос высокой точности и живучести стволов становится краеугольным.
И я думаю, что упор как раз и будет сделан на это. В целом упор сейчас на создание надежного оружия и высокоточных боеприпасов. Они должны стать основным видом боеприпасов. Если будет налажено такое массовое производство, это позволит в целом удешевить их стоимость.
