Суд отпустил из СИЗО экс-замминистра просвещения Марину Ракову и из-под домашнего ареста ректора „Шанинки“ Сергея Зуева. Вместо этого на них и еще четверых других фигурантов уголовного дела (трое были в СИЗО) наложили запрет определенных действий.
Рассмотрение Мосгорсудом ходатайства следствия об изменении меры пресечения с ареста на запрет определенных действий в отношении экс-заместителя министра просвещения Марины Раковой. Фото; пресс-служба Мосгорсуда.
3 ноября 2022 года в Мосгорсуде собрались люди, чьи имена связывали с будущим российской науки и педагогики. Но пришли они, увы, не читать лекции, а заняли места на скамье подсудимых. Среди этих людей ректор знаменитой „Шанинки“ Сергей Зуев и экс-замминистра просвещения Марина Ракова.
Повод для судебного заседания изменение меры пресечения фигурантам дела о хищении денег, выделенных из бюджета на развитие образования. C инициативой выступило само следствие, что, надо признать, случается не так часто.
В этот раз правоохранители словно бы подчеркнули крови (больше) не хотят. По большому счету, они свое получили, и теперь вполне могут успокоиться (напомню, фигуранты, как сообщило следствие, признали вину).
Сначала немного про двух арестантов напомню, Марина Ракова в СИЗО, а Сергей Зуев с лета этого года - под домашним арестом.
К моменту заседания Марина Ракова находилась под стражей уже больше года. В современной России она, пожалуй, первая женщина-заключенная, некогда занимавшая столь высокий пост (если не учитывать тех, кто имеет статус федерального судьи, как Елена Кондрат, или были прокурорами, как Ольга Шевцова).
Удивление, возмущение, растерянность - Ракова прошла все это, как любой другой заключенный. Казалось, она верила - кто-то из „небожителей“ за нее заступится, и ее освободят. Но с каждым продлением меры пресечения надежды таяли; Вины своей Ракова категорически не признавала, свое уголовное преследование считала чьей-то местью.
Вообще Ракова одна из самых беспроблемных заключенных московского женского СИЗО № 6, в том смысле, что ничего не требовала и ни на что не жаловалась.
Когда ее к нам в камеру привели, мы подумали; „Ну начнет сейчас права качать“, призналась мне во время одной из проверок сокамерница Раковой. А оказалось - ничего подобного. Образ привередливой и напыщенной чиновницы это точно не про нее. Она тиха, как мышка. Мы ее, если честно, почти и не замечали. Но всем, кто просил, она помогала. Сама круглыми сутками что-то писала, читала.
Долгое время Ракова была в большой камере, где однажды спасла девушку -казала ей первую помощь, когда той стало плохо. Потом Ракову перевели в маломестную камеру на спецблок. Там я ее и видела в последний раз в конце сентября 2022 года.
Попробую описать ее „тюремное жилище“.
Камера около 16 кв.м., две двухъярусные кровати. Есть холодильник и телевизор. Чистота в помещении просто идеальная, женщины даже пытаются создать какую-то видимость уюта (насколько это вообще возможно в СИЗО). Вместе с Раковой сидела врач Юлиана Иванова и еще две женщины, обвиняемые в экономических преступлениях. За время нахождения под стражей Иванова потеряла слух, а Ракова зрение.
Как у вас дела? спросила ее.
Все хорошо, спасибо, что вы приходите, ответила тоненькая, как свечка, экс-министр. За то время, что она провела под стражей, очень сильно похудела. И дело точно не в еде, потому что в СИЗО есть и передачки, и возможность заказать провизию из интернет-магазина.
Вообще, каждый раз, когда с ней общалось, это выглядело так, будто Марина вынуждена стиснуть всю волю волю в кулак, чтобы не дать прорваться чувствам наружу. Но ее страдания все равно были заметны; по вздрагивающему голосу и по блестящим глазам.
Сергей Зуев все время, что провел под стражей, находился в больнице „Матросской тишины“. Накануне ареста он перенес тяжелую операцию на сердце, и вообще был задержан фактически на больничной койки. Впрочем, это не помешало судье избрать самую жесткую меру пресечения.
Были периоды, когда в „Матросской тишине“ Зуев не мог даже с кровати вставать. Но в целом тюремные врачи помогали ему держаться в условиях неволи. Сам же он себя подбадривал чтением книг и тем, что отвечал на сотни писем студентов. А самое главное он писал книгу „Университет хранитель идеального. Нечаянные эссе, написанные в уединении“.
На встрече с президентом несколько членов СПЧ просили отпустить Зуева из СИЗО (было же очевидно, что больной человек не представляет опасности и никуда не сбежит). И вот летом, наконец, это случилось.
За те два с лишним месяца, что он не в СИЗО, Зуев успел немного прийти в себя и пройти ряд медицинских процедур даже сделал еще одну операцию на сердце. Сейчас решается вопрос об установлении ему инвалидности.
Все это время Зуев не мог (по решению суда) пользоваться телефоном и интернетом, потому полностью выпал из всех информационных потоков. Но зато стал подумывать о новой книге (та, что написана в СИЗО, издана, ее можно прочитать).
Утром 3 ноября в Мосгорсуд на продление меры пресечения (напомню, что продление меры пресечения свыше года в компетенции более высокой инстанции) доставили всех фигурантов дела. Зуев и исполнительный директор „Шанинки“ Кристина Крючкова сидели за столами, поскольку они были под домашним арестом. А еще четверо, включая Марину Ракову, одного из руководителей Фонда новых форм развития образования Артура Стеценко, экс-гендиректора фонда Максима Инкиан и его заместитель Евгения Зака, в „аквариуме“, так как их доставили прямиком из СИЗО.
Первая половина суда прошла в зачитывании ходатайств. Необычно, что всем участникам следствие запросило одинаковую меру - запрет определенных действий.
Но на этот раз вместо очередного продления срока содержания экс-чиновницы в СИЗО следствие попросило назначить ей запрет определенных действий. Мотив следствия звучит примерно так; фигуранты признали вину и частично погасили ущерб. Здесь есть нюансы. Как говорят юристы, знакомые с делом, в нем действительно присутствуют элементы признания ряда обстоятельств.
Но там много полутонов. А для читателей, конечно, есть только белое и черное, признался или не признался. Хотя важно - в чем именно, как и на сколько.
Как бы то ни было, суд в четверг отпустил на свободу всех.
В свое время один известный человек на суде заявил; „Я дал все показания, все рассказал, потому что скрывать нечего и виновным себя не признаю. А следствие потом это преподнесло, как будто я дал именно признательные показания“.
Прогнозы - весной следующего года дело, скорее всего, передадут в суд. Но вот угадать, какое решение он вынесет, это почти как погадать на кофейной гуще.
„Зависит от того, какие силовые кланы победят“, заметил один из фигурантов дела.
